Немного московского акционизма

Кроме первых двадцати лет двадцатого века авангард в широком его понимании находился вне границы общественного интереса. По понятным причинам в советские годы, по не до конца понятным мне причинам сейчас, но внимания контркультуре уделяется мало. В интернет сообществах о Москве я почти не встречаю рассказов про московский акционизм и это довольно удивительно, потому что, во первых, акционизм интересен, а во вторых, содержит в себе множество деталей и примет времени и города.

Собрала ниже несколько рассказов про такие акции. Не только впечатляющие, но и помещающие в контекст времени.

Футуристы на Кузнецком мосту

Вначале надо, конечно, рассказать про дореволюционную акцию, которая не была первой, но стала самой известной, можно сказать, канонической. 2 марта 1914 г. в газете «Ранее утро» появилась такая заметка.
«Вчера группа местных футуристов объявила:
- Днем пройдем по Кузнецкому в шутовском наряде, c деревянными ложками в петлицах.
Кто-то об этом узнал.
На Кузнецком собралась публика поглазеть.
В 4 часа дня футуристы, действительно, появились.
Их было всего двое.
Оба в обыкновенных пальто. И только у каждого в петлице прицеплена деревянная ложка.
С гордо поднятой головой прошлась эта пара кандидатов в Преображенскую больницу по Кузнецкому.
Всюду их сопровождают удивленные взгляды публики.
Одни хохочут. Другие возмущаются вслух:
- Неужели к ним не может быть применен новый закон по борьбе с хулиганством.
Когда скандал-футуристы дважды проходят Кузнецкий, на них перестают смотреть даже с... удивлением. Комедиантам становится скучно.
Они сворачивают на Неглинный и скрываются.
Вероятно, с мыслью:
- А что бы теперь придумать, чтобы заставить глядеть на себя?!..» (источник).

Футуристами были Казимир Малевич и Алексей Моргунов. Красные деревянные ложки (символ крестьянского быта и народных поделок) они выбрали, чтобы противопоставить их и рафинированному искусству интеллигенции, и мещанскому превознесению всего европейского как заведомо лучшего.
Кузнецкий мост как место действия тоже возник неслучайно - усилить контраст. Он был тогда улицей с самыми дорогими, модными и по большей части заграничными магазинами, престижно было делать здесь покупки или просто гулять и глазеть на витрины, приобщаясь к духу.

Малевич называл явления и вещи вроде этой своей прогулки алогизмами, сочетанием несочетаемых вещей, бросая вызов мещанству и мещанской любви к реализму в искусстве. Его тогдашняя живопись была похожей. Например, в «Композиции с Джокондой» копию общепринятого шедевра Малевич частично скрыт геометрическими фигурами, газетным объявлением, а к губам Джоконды приклеил впоследствии потерявшийся окурок.

Акция не была вопиющей пощечиной общественной морали и общественному вкусу. Раздетыми они не бегали, даже лиц не раскрашивали (что уже делали их "коллеги" несколько месяцев назад), на что намекала ложка, понять было трудно. На них и внимания б не обратили, если бы художники не потрудились обеспечить его себе самостоятельно. Объявили про акцию заранее, пришли с фотографом, побыли эффективными пиар-менеджерами, на чью долю пришлась большая часть успеха акции.

«Юный безбожник» Авдея Тер-Оганьяна

В 1993 г. группа молодых художников повторила проход футуристов по Кузнецкому мосту, отчасти отдавая им дань, отчасти пародируя. Сфотографировал этот проход прекрасный Игорь Мухин и эти фотографии стали, по-моему, хроникой времени и места.
Вот тут вдалеке за спинами молодых людей Лубянка (да и вообще рядом с Кузнецким было несколько учреждений той же природы). Лубянка придает акции новое прочтение и свидетельствует: в 90-е так можно было. И с пивом в общественном месте тоже.

А еще в позднесоветскую эпоху район Кузнецкого моста был одним из центров распространения самиздата и просто книг: тут находилось множество подвалов букинистов. На снимке ниже остался кусочек книжной истории Кузнецкого.

В 1998 г. один из участников того прохода, Авдей Тер-Оганьян, на выставке в Манеже устроил перформанс «Юный безбожник», во время которого он рубил топором репродукции православных икон.
За это на него открыли дело о разжигании религиозной вражды, он уехал в Чехию, не дожидаясь суда, и стал, видимо, первым пост-советским художником, эмигрировавшим из-за политического преследования.
«... я же никогда не был борцом с православной церковью. Это они на меня напали, а не я на них. Это не моя тема, это меня таким сделали: вот, мол, Тер-Оганьян — рубитель икон, сатанист, либо наоборот — борец с религией. Я никогда не был ни борцом против религии, ни сатанистом. Это был просто жест в контексте авангарда» (источник).

Через 20-ть лет, в 2019 г. дело закрыли по истечении срока давности, Тер-Оганьян вернулся в Россию, живет между Владимиром и Москвой, преподает в школе искусства «Среда обучения» и тоже не без скандалов. Весной 2021 г. художник со своими учениками планировал устроить выставку «Против Навального». В одной галерее ее запретил учредитель, в другую перед выставкой вроде как пришли силовики и там тоже от выставки отказалась, а искать новую площадку не стал уже сам художник, потому что по его словам стал получать много угроз от сторонников политика.
Так, наверное, неожиданно для себя авангардист 90-х снова пострадал от цензуры на родине.

Хорошо прочувствовать историю авангарда на Кузнецком мосту можно с нашим аудио-гидом по району. Там рассказано про эти акции и про других художников, которые обитали в окрестностях.

Герман Виноградов и «Плут» на Винзаводе

Герман Виноградов, художник, сторож, дух Басманного района Москвы, организатор первого, еще советского, арт-сквота, обычно устраивает перформансы в шаманском, мистическом стиле. Цель их, озвученная или неозвученная, - трансформация сознания зрителей и участников. Хочу рассказать тут о наименее внешне мистической его акции, которая при этом наглядно работала с сознанием. Акции знаковой, потому что ознаменовала собой новую эпоху жизни сыромятнического Винзавода.
Ближе к 90-м комбинат виноградных и десертных вин на Курской выпускал крепленые ягодные настойки, всякие «чинзано» и «мартини» из сухого концентрата, дешевые, крепкие и пользующиеся спросом. Несмотря на это завод обанкротили, а на территории открыли центр современного искусства Винзавод. Таким мы знаем это место сейчас.

Первой художественной акцией на обновленном Винзаводе была инсценировка истории о Тиле Уленшпигеле, персонаже немецких средневековых легенд, авантюристе и пройдохе. «Уленшпигель» в дословном переводе - «зеркало совы». Так в средневековой мифологии называли зеркало, показывающее человеку его истинное лицо. У слова, правда, есть еще одно, скабрезное значение «мытая задница». Приключения фольклорного персонажа Тиля Уленшпигеля отсылают к обоим переводам одновременно. Похожим образом русские скоморохи и шуты своим юмором и подчас пошлыми проделками обнажают реальность. 
Этот перформанс был заключительной частью трилогии, придуманной Сергеем Хачатуровым, воплощал его Виноградов на одном из балконов Винзавода.
В легенде об Уленшпигеле тот однажды объявил, что научился летать и собирается показать свое искусство жителям города, которым надлежит собраться у городской ратуши, с которой начнется полёт. Виноградов сделал примерно то же самое. Залез на один винзаводовский балкон и объявил толпе собравшихся внизу, что будет с него прыгать.

«Происходило это на балконе бывшего цеха по распечатыванию этикеток (потом там возникла галерея М. Гельмана). Весь пол чуть не до потолка был завален этими этикетками, как осенними листьями. Перформанс мой был лютый... Балкон цеха на Винзаводе находился на пятиметровой высоте и олицетворял тот самый балкон ратуши. Я практически голый с паяльной лампой на причинном месте делал вид, что сейчас с этого балкона спрыгну. Внизу стояла толпа и как в Средневековье орала: «Давай, Коля, прыгай!». Не знаю, почему они кричали Коля... Я уже почти прыгнул, но повис на перилах. А когда толпа совсем разошлась, я вылил на них несколько вёдер холодной воды. И в этот момент грянул гром и начался настоящий ливень» (источник).

Нравится эта смесь средневековья, быстрой экзальтации пришедших на открытие интеллигентных людей и превращение их в толпу, знаковость места и состав участников. Шаман Курского вокзала как бы узаконил окончательное превращение завода Московская Бавария в авангардное арт-пространство.

Александр Бренер и его визит в Елоховский собор

«У меня нет дома, денег, имущества, нет страны, но есть американская одежда и паспорт азиатского государства, которое мне отвратительно. Я хожу по городу Цюриху, где покорённые дикари время от времени спрашивают осторожными, хитрыми глазами: «Кто ты?» Мне нечего им сказать, да я и не знаю их языка. Я чужой — и буду таким до конца».
Александр Бренер, по-моему, самый правдивый, бездомный и беспокойный художник. Наиболее известная его акция - это когда он нарисовал знак доллара (символ коммерциализации даже авангардистского искусства) на картине Малевича и получил за это пять месяцев тюрьмы.

Но я хочу рассказать про две его московские акции. В Москве он прожил всего несколько лет в первой половине 90-х и устроил несколько восхитительных сумасбродств. Оба имели отношение к политике.
В 1995 году он вызвал Ельцина на бой, протестуя против войны в Чечне. Бренер зимой в боксерских трусах и боксерских перчатках вышел на Лобное место на Красной площади с криками «Ельцин, выходи», через полчаса был повязан милицией и еще через два часа отпущен после беседы в отделении.
По словам Марата Гельмана «Милиция нас полчаса не трогала, и лишь после того, как все камеры его сняли - его арестовали. Я, когда его забирал из отделения, спросил - почему? Почему не сразу свинтили? Ведь вряд ли их напугали 50 студентов, окруживших Бренера кольцом. Ответ был такой: ну, может, этот ваш сумасшедший сейчас кого-то спас. Они там в Чечне хоть услышат, что в Москве есть те, кто протестует против войны».

Вторая акция состоялась в том же году, тоже была направлена против войны в Чечне. Она единственная, которую Бренер устроил в церкви, в Елоховском соборе на Спартаковской площади в Москве. «Он опустился на колени перед иконостасом и стал орать: «Чечня! Чечня!», выражая таким образом свое несогласие с политикой Ельцина в Ичкерии. Два служителя деликатно вывели его из церкви. По их разговору я понял, что они приняли Сашу за чеченца. За такого слегка экзальтированного чеченца» (источник).

По другой версии служители все-таки вызвали милицию и Бренера продержали несколько часов в отделении, откуда его вызволил Марат Гельман, возможно, с привлечением денег и связей. Вообще Гельману, судя по интервью, свойственно приуменьшать последствия бренеровских акций, как бы говоря «вот смотрите, какое либеральное было время». Другие свидетели событий не совсем с ним согласны.

Но все-таки время действительно было другим. Каждый сейчас может вообразить последствия "выступления" на Красной площади. А Елоховский собор, может быть, даже важнее, чем Красная площадь. Да, это не Храм Христа Спасителя, но один из главнейших московских храмов, живой, намоленный, гораздо более настоящий для многих. Через 17 лет, в 2012 году Пусси Райот устроили свою акцию в Храме Христа Спасителя, вдохновляемые как раз Бренером. Это привело к скандалу, тюремному сроку и сделало Пусси Райот знаменитыми. Бренер не получил ни тюремного срока, ни известности (чему он, думаю, рад), но зато какой базой для сравнения эпох это все стало.

Наши соцсети: facebook, minds, инстаграм, телеграм и дзен. С нами можно пойти гулять и можно воспользоваться нашими аудио-гидами.

Если вам понравилась статья и вы хотите нас поблагодарить, помочь проекту можно здесь, мы будем признательны и вдохновлены.

Фото в превью: Игорь Мухин