Золотая пыль - неожиданные булгаковские места

Экскурсии по булгаковской Москве, наверное, одни из самых востребованных, но не в среде гидов. Я как-то читала длинное обсуждение, где московские экскурсоводы называли темы экскурсий, которые они никогда не будут проводить. Булгаковская Москва там лидировала. И это понятно.

Слишком много спекуляций и выдуманных легенд наслаиваются на Москву «Мастера и Маргариты» и самого писателя.

Понимаю экскурсоводов, но город у Булгакова - отдельное действующее лицо, про которое нельзя не рассказать. Давно хотела сделать маленький путеводитель по булгаковской Москве, но особенный. Собрать неочевидные места и маленькие истории, связанные с писателем, которые к этим местам подходят.

1. Дыра от дома в Нащокинском переулке

Адрес: Нащокинский переулок, за домом 1.

Ближайшее метро: Кропоткинская, Арбатская

В конце 1921 года Булгаков «приехал без денег, без вещей в Москву, чтобы остаться в ней навсегда». В Москву, где катастрофически не хватало жилья. Поэтому сменил он в городе множество адресов, много квартир. Одной из самых важных уже нет, но вместо нее есть красноречивый пустырь и след от дома на соседней стене.

В 30-х кооператив писателей строит для своих членов несколько домов - грандиозный, знаменитый дом писателей в Лаврушинском переулке напротив Третьяковки. И дом попроще в Нащокинском (тогда Фурмановом переулке) - для тех, кто статусом и благонадежностью не вышел. Среди «невышедших» оказались Булгаков и Мандельштам.

Булгаков жил здесь в квартире 44 со своей любимой третьей женой Еленой Сергеевной Шиловской. Тут он правил «Мастера и Маргариту», тут умер, тут его вдова заканчивала редактуру романа.

Дом снесли в 70-х, на его месте ничего не построили, там до сих пор выразительный пустырь, на соседней стене, что была впритык, остался шрам от дома, а еще на ней висит табличка Последнего адреса, проекта, посвященного памяти жертв репрессий. Здесь был последний адрес Осипа Эмильевича Мандельштама, поэта...

А почти напротив симпатичный готический особнячок с единорогом над фасадом и головой горгульи немного сбоку. Забавно, что единорог и горгулья совсем юны, их приделали к дому во время реставрации в 90-х. А выглядит, как будто они были всегда и знакомы были с соседом - с Булгаковым.

2. Казино на Маяковке

Герои Булгакова часто играют, а сам он, видимо, почти никогда не играл. В воспоминаниях окружающих есть только два момента, связанных с ним и азартными играми. Один от его первой жены, второй от Валентина Катаева и это прекрасная примета 20-х годов. Катаев описал их с Булгаковым поход в казино в автобиографическом романе «Алмазный мой венец». Романе, вероятно, местами неточном. Но даже если Катаев где и приврал, все равно описание живое и жизненное.

«Иногда случалось, что борщ и чай не насыщали нас. Хотелось еще чего-нибудь вкусненького, вроде твердой копченой московской колбасы с горошинами черного перца, сардинок, сыра и стакана доброго вина. А денег, конечно, не было. Тогда происходило следующее: <Булгакова> и меня отправляли на промысел. Складывали последние копейки. Выходило рубля три... И с этими новыми, надежными рублями... мы должны были идти играть в рулетку, с тем, чтобы выиграть хоть бы червонец...

Мы быстро одевались и, так сказать, «осенив себя крестным знамением», отправлялись в ночь...

Это был нэп, - и верьте не верьте! - в столице молодого советского государства, центре мировой революции, имелось два игорных дома с рулеткой: одно казино в саду «Эрмитаж», другое на теперешней площади Маяковского, а тогда Триумфальной, приблизительно на том месте, где сейчас находятся Зал имени Чайковского, театр Сатиры и сад «Аквариум»...

С бодрыми восклицаниями, скрывавшими неуместную робость, мы вошли в двери казино и стали подниматься по лестнице...

- Гэспэда, делайте вашу игру. Мерси. Ставок больше нет.

Вокруг стола сидели и стояли игроки, страшные существа с еще более страшными названиями - «частники», «нэпманы», или даже «совбуры», советские буржуи...

Прежде чем поставить нашу единственную трешку, мы долго совещались...

- Ставим на красное, - решительно сказал я.

- На красное нельзя.

- Почему?

- Потому что красное может не выиграть, - сказал он, пророчески глядя вдаль.

- Ну тогда на черное, - предложил я, подумав.

- На черное... нельзя.

- Но почему?

- Потому что черное может не выиграть.

В таком духе мы долго совещались, пытаясь как-нибудь обхитрить судьбу...

судьба почти всегда была к нам благосклонна.

Мы ставили на черное или на красное, на чет или на нечет и почему-то выигрывали. Быть может, нам помогала нечистая сила...

Не делая второй ставки и схватив свои шесть рублей, мы тут же бежали по вьюжной Тверской к Елисееву и покупали ветчину, колбасу, сардинки, свежие батоны и сыр чеддер - непременно чеддер! - который особенно любил <Булгаков> и умел выбирать».

3. Газета «Гудок»

Адрес: сейчас ул. Старая Басманная, д.38/2, стр. 3 (метро Бауманская), во времена Булгакова на острове Балчуг, потом в Вознесенском переулке.

Между профессиями врача и писателя, по приезде в Москву Булгаков подрабатывал в мелких издательствах и газетах. Одна из его подработок была в легендарной железнодорожной газете «Гудок», где кроме Булгакова работали Ильф, Петров, Катаев и Олеша.

Все они имели псевдонимы, булгаковский - «крахмальная манишка». Булгаков редактировал газетных рабкоров, а потом писал фельетоны, которые до смерти ему надоели.

«Забавный случай: у меня не было денег на трамвай, а потому я решил из «Гудка» пойти пешком. Пошел по набережной Москвы-реки. Полулуние в тумане. Почему-то середина Москва-реки не замерзла, а на прибрежном снеге и льду сидят вороны. В Замоскворечье огни. Проходя мимо Кремля, поравнявшись с угловой башней, я глянул вверх, приостановился, стал смотреть на Кремль и только что подумал «доколе, Господи!».

Как только финансы позволили, из «Гудка» он ушел и фельетоны перестали отвлекать его от писательства.

Любопытно, что «Гудок» до сих пор существует (с 1917 года и до сих пор) и находится сейчас в очень интересном месте. На Старой Басманной. Во дворе между необычным доходным домом начала 20-го века, деревянным особняком - музеем Василия Львовича Пушкина, дяди поэта, и модным клубным домом с террасой. Как раз в этом доме «Гудок» и сидит и удивительно, стоя здесь, думать о Булгакове, пишущим фельетоны, или об Ильфе и Петрове.

4. Зоологический музей МГУ

Адрес: Большая Никитская, дом 2. Ближайшее метро - Охотный ряд

Рассказывать о прототипах булгаковских персонажей - неблагодарное занятие. Но о нескольких рассказать хочется.

В данном случае не столько даже ради персонажа, сколько ради места.

Зоологический музей МГУ - старый и ужасно старомодный, основан в 1791 году, а с 1902 года, больше века уже, находится в специально спроектированном для него здании на Большой Никитской.

Старинные двери и дверные таблички, скелет мамонта при входе, коллекция бабочек и захватывающе страшные червей в заспиртованных колбах. Золотая пыль веков и сказок для нескольких поколений детей и, наверное, бабушки приводят внуков сюда, в место, куда из водили их собственные бабушки.

Этот музей - главное место действия повести Булгакова «Роковые яйца» и насколько же он ему идеально подходит.

В повести гениальный и рассеянный профессор зоологии Владимир Персиков едва не заселил все кругом гигантскими крокодилами и анакондами и только внезапно ударивший мороз помог спастись от них.

Прототип профессора - директор Зоологического музея Северцов.

«Отец не был верующим, в церковь ходил только в необходимых случаях... был выше среднего роста, широкоплеч, сутуловат, с длинными руками... Я всегда любовалась, как он брал тонкие покровные стеклышки со стола, брал сразу за края, они не выпадали из рук, и клал их совершенно точно без поправок за редким исключением. Но наряду с этим постоянно стукался плечом, задевал карманами за ручки дверей, все предметы и стены, попадавшиеся на пути, задевал. Только и было слышно, что ударился или задел, и вечная реплика: "А, черт!"»

Северцев, по счастью, не открыл инкубатор для выращивание анаконд в Подмосковье, но зато остался навсегда в повести Булгакова. А в Зоологическом музее вспоминать о профессоре и о повести очень хорошо.

5. Институт мозга

Адрес: переулок Обуха, дом 5. Ближайшее метро - Курская

В 1927 году знаменитый невропатолог профессор Бехтерев, приезжает из Ленинграда в Москву на научную конференции, а перед конференцией осматривает Сталина на предмет его частичной сухорукости.

На следующий день у Бехтерева неожиданно начинаются рези в желудке, к вечеру он умирает, близкие еще не успевают приехать из Ленинграда, как из тела извлекают мозг и отправляют на изучение в Институт мозга.

Институт, созданный за несколько лет до этой истории с тем, чтобы исследовать мозги гениальных личностей с целью обнаружить секрет их гениальности.

По Москве тем временем начинают ползти слухи, что Бехтерева отравили по приказу Сталина (это до сих пор не известно точно и для моего рассказа неважно). Булгаков активно обсуждает эту историю со своим близким кругом.

Проходит еще несколько лет, он начинает работать над «Мастером и Маргаритой», которая начинается с того, что Берлиоз встречает Воланда на Патриарших прудах и эта встреча стоит Берлиозу головы, ее отрезает трамвай.

По предположению главного биографа Булгакова, Мариэтты Чудаковой, основа у этой фантасмагорической истории вполне реальна. Так Булгаков описал встречу Бехтерева и Сталина, после которой Бехтерев тоже в некотором роде лишился головы - мозга, переехавшего в НИИ.

Конечно, это предположение, но не лишенное оснований. И вообще этот институт был, несомненно, источником вдохновения многих писателей и фантастов.

То есть история эта интересна не как истина, а как возможность, вероятность, таинственному институту очень подходящая.

Он до сих пор существует и занимается примерно тем же, находится в необычном готическом особняке почти на Земляном валу и, несмотря на близость к большому шоссе, словно накрыт колпаком тишины и безлюдия. Очень булгаковское ощущение.

6. Усадьба Разумовского

Адрес: улица Казакова, дом 18. Ближайшее метро - Курская.

Недалеко от предыдущего пункта в старинном районе Горохового поля за Курским вокзалом расположена дивная усадьба Алексея Кирилловича Разумовского, перед которой уцелел небольшой сад. И хоть туда нельзя попасть (усадьба относится сейчас к министерству спорта и проход в сад закрыт), она выглядит цельной. Тут легко можно представать себе времена Разумовского.

Он любил свой парк, а еще любил приглашать в августе гостей на обед и театрализованный сенокос. Когда его крестьяне, одетые в нарядные народные костюмы (которые в реальности они, может, вообще никогда не одевали) картинно косили сено за усадьбой на Яузе, пели, водили хороводы и старательно создавали для гостей образ народа. Народа, которого гости никогда не видели близко.

Эта разобщенность и театрализованное представление внезапно тоже напомнили мне о Булгакове. Который гениально умел такие вещи подмечать и трансформировать в литературные истории.

Булгаков переписывал «Мастера и Маргариту» несколько раз, первую рукопись сжег после запрета в СССР его пьес. Но кое-что от первой редакции осталось. Там не были ни Мастера, ни Маргариты, но был историк-медиевист, бывший мелкий помещик Феся. Вероятно, он должен был встреть Воланда после Берлиоза и понять, кто такой Воланд на самом деле.

И вот как Булгаков описывал помещичье прошлое своего персонажа.

«Зимой он сидел в Москве в своем кабинете, а летом уезжал за границу и нико­гда не видел своего подмос­ковного имения.. Однажды он чуть было не поехал, но, решив сначала ознако­миться с русским народом по солидному источнику, прочел «Историю пуга­чевского бунта» Пушкина, после чего ехать наотрез отка­зался, проявив неожи­данную для него твердость. Однажды, впрочем, вернув­шись домой, он гордо заявил, что видел настоящего русского мужичка: „Он в Охотных рядах покупал капусты. В треухе. Но он не произвел на меня впечатления зверя“.

Через некоторое вре­мя Феся развернул иллюстрированный журнал и увидел своего знакомого му­жичка, правда, без треуха. Подпись под старичком была такая: «Граф Лев Ни­колаевич Толстой». Феся был потрясен. „Клянусь Мадонной, — заметил он, — Россия — необыкновенная страна. Графы в ней вылитые мужики» (источник).

Мне кажется, в этой никуда не вошедшей зарисовке проявляется огромный талант Булгакова как подмечателя реальности его окружающей, того, как гениально он умел передать культурное явление или ощущение времени в нескольких крошечных деталях.

История про Фесю - из таких. А усадьба Разумовского с его крестьянами в «народных» костюмах, водящих хороводы на сенокосе, - одно и мест, с этой историей перекликающихся.

На этом пока все. Истории собрались не самые биографически точные, но зато легко переносящие нас в то времени. Золотая пыль булгаковских сочинений.

Наши соцсети: vk, инстаграм, телеграм, minds и дзен. С нами можно пойти гулять или пойти гулять с нашими аудио-гидами по старинным, уютным и тихим районам Москвы.

Если вам понравилась статья и вы хотите нас поблагодарить, помочь проекту можно здесь, мы будем признательны и вдохновлены.